Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.] - Яков Брафман

За торговлю в субботние дни виновных подвергали побоям, вырывали волосы и, наконец, им было объявлено, что если они еще раз явятся в субботние дни за стены Иерусалима для продажи своего товара, то «на них наложат руку»[85]. Это распоряжение увенчалось таким же успехом, как и распоряжение о расторжении браков. Этим путем, как увидим ниже, привились к почве иудейства и все остальные, Новым Заветом отмененные, тяжелые для самих евреев и враждебные к иноверцам Ветхозаветные законы, которыми евреи живут еще до сих пор.

Судебно-исполнительную власть представляли с этого времени учрежденные Сеймом во всех городах бет-дины (судилища), в которых вместе с судьями (шофетым) находились исполнители наказаний по решению суда (шотерым) и рядом со свитком Пятикнижия красовались палка, плеть, цепь и т. п.

Впрочем, лишь палка, плеть и цепь составляли необходимую принадлежность судилища, а свиток закона не обязательно[86].

Кроме карательной системы, Сейм предпринял и различные нравственные меры для укоренения между евреями Пятикнижия. Для этой цели он вместе с обнародованием закона установил публичное чтение оного. Чтение его совершается с этого времени в субботние и праздничные дни, когда всякий труд и физические занятия воспрещены евреям, и в дни суда и расправы — по понедельникам и четвергам, в которые евреи собирались в судилища. Чтение совершалось, в недоступной для иноверца ограде храма и в синагогах, которые, служа местом собрания представителей местной еврейской общины для решения вопросов, касающихся всей общины или всего Израиля, и местом заседания судебной власти — бет-дина, строились не в центре города, а в поле, надо полагать с тем, чтобы и здесь еврейские дела держались подальше от чужого уха и глаза. Чтение закона, мимоходом скажем, не составляло исключительного права духовенства и не относилось к прямым его обязанностям. Читали люди, вообще чувствующие себя способными и которые были подготовлены для этого школою, без различия сословий. Читая народу Пятикнижие на еврейском языке, на котором писаны были свитки, чтецы должны были передавать слушателям содержание его на халдейском, который тогда почти заменил уже евреям их народный язык.

Вместе со словами писанного закона слушатели нередко встречали здесь и относящиеся к нему предания. Конечно, посредством публичных чтений народ постепенно усвоил себе дух закона, но возможность изучить закон основательно могли дать только школы, которые для этой цели и были созданы Сеймом.

Учрежденная Сеймом школа, которая, мимоходом скажем, в некоторых странах существует еще до сих пор, и относительно программы, духа и внешней формы доныне сохраняет свой первобытный типичный характер, при самом своем возникновении не была для евреев таким же рассадником общего знания, каковыми были тогда школы, в которых воспитывались жрецы, астрологи, философы, царедворцы и т. п. тех соседних с евреями народов, во главе которых стояли фараоны, Навохудоносоры, Киры и т. д. Задача учреждаемой Сеймом школы заключалась лишь в том, чтобы сделать Пятикнижие неотъемлемым достоянием евреев и вместе с тем воспитывать чиновников для подведомственных Сейму административных и судебных учреждений им же созданной еврейской общины. Чтобы составить себе ясное понятие об отношении означенной школы к предметам общего знания, достаточно привести хотя бы следующий факт. В течении четырех приблизительно веков — от Эздры до падения Иерусалима при Тите — развитие означенной школы у евреев быстро шло вперед. Между представителями этой школы встречаем таких неутомимых и славных деятелей, как Гилель, Шамай, Гамалиил и т. п. Тем не менее общие знания были настолько скудны между евреями в конце означенной эпохи, при римских прокураторах, что для определения дня новолуния с наступлением каждого нового месяца евреям вместо исчисления необходим был формальный судебный акт, которым суд утверждал день новолуния на основании показания двух из расставленных правительством в разных местах нарочно для наблюдения за появлением новолуния свидетелей, подтверждавших перед судом, что они лично видели луну в новом виде.

С составлением этого акта, совершавшегося всегда накануне объявления дня новолуния, на возвышенных местах, в окрестностях Иерусалима, зажигали костры, служившие сигналом наступления новолуния. Заметив этот сигнал, евреи, жившие в близких к Иерусалиму местах, в свою очередь тоже зажигали костры и таким образом передавали весть дальше. На основании этих актов устанавливались в провинции годичные праздники: Пасха, Пятидесятница и т. п., которые, согласно слову Пятикнижия, праздновались по одному дню. Чтобы ввести в заблуждение евреев, живущих в провинции, относительно определения праздников, поселившиеся в Иудее римляне нарочно стали зажигать костры у Иерусалима в разные вечера, до и после наступления дней новолуния, и с этого времени евреи, введенные этим путем в заблуждение, действительно не могли точно определить своих праздников. Это обстоятельство вызвало постановление Синедриона, по которому евреи в провинции должны праздновать годичные праздники по два дня вместо одного.

Этот первобытный способ исчисления времени доказывает, что рядом с процветавшей школою, о которой идет речь, на иудейской почве уживалось крайнее невежество относительно астрономии, которая тогда находилась уже на известной степени развития у греков и римлян, с которыми евреям приходилось соприкасаться.

На таком же низком уровне стояли тогда между евреями строительное искусство, медицина и т. д., так как в памятниках означенной школы нет и упоминания о них. Еще более, даже народный язык, который, как мы выше говорили, во время вавилонского пленения[87] пришел в упадок, не воскрес в стенах этой школы.

Однако же настоящая оценка означенной школы вовсе не будет противоречить той аттестации мудрости, знания многих языков и т. п., которую приписывает Талмуд некоторым представителям этой школы в сказанную эпоху. С начала XI века по сие время мы в разных странах Европы встречаем евреев, которые, кроме еврейской теологии, еврейского законоведения и литературы, занимаются астрономией, философией, математикой, медициной и т. п. Например, Самуил Галеви (1055) и Исаак Алфаси (1033) были знаменитыми законоведами, Авраам Бен Давид (1161) — хронографом, Абулвалид (1050) и Самсон Пархон (1160) — грамматиками, Авраам Бен Хия (1123) — астрономом и географом, Маймонид (1204) — философом, медиком и законоведом и т. п. Но ни один из означенных и им подобных еврейских светил не черпал своего света из еврейской школы. Некоторые из означенных еврейских ученых знаменитостей были автодидактами и, подобно Спинозе, черпали свое знание из арабских, греческих, латинских и других источников, без всякой школы, а иные, подобно Берне, Гейне и т. п., посещали школы местного народа, среди которого они жили. Еврейская же школа, которая во время означенных знаменитостей процветала в странах их рождения (Испании, Франции, Германии и т. д.), знала лишь книги Ветхого Завета и Талмуд. Все же прочие знания эта школа игнорировала. Таким образом, если некоторые из представителей еврейской школы и другие евреи от Сейма до падения Иудейского царства действительно, как утверждает Талмуд, отличались знанием чужих языков и т. п., то знанием этим они тоже никоим образом не были обязаны еврейской школе, цель которой заключалась, как мы выше говорили, лишь в том, чтобы укоренить между евреями законы Пятикнижия. Согласно этой специальной цели Пятикнижие не только дало этой школе программу, но и долгое время, до собрания Талмуда, служило почти единственным учебником в училищах для младших и старших возрастов.

В училищах для младшего возраста ученики осваивали тексты Пятикнижия на еврейском языке вместе с халдейским переводом, без толкования, предания и т. п.

В училищах старшего возраста преподавался писанный закон с необходимыми комментариями, толкованиями и преданиями, относящимися, как мы выше говорили, отчасти к внешней стороне Пятикнижием же установленных обрядов, отчасти к законам, определяющим права евреев и неевреев, и т. п.

С этого времени софер и фарисей, т. е. книжник и толкователь закона, занимают привилегированное положение в еврейской общине. Они захватывают в свои руки как административную, так и судебную власть, за ними почет и все выгоды обеспеченного материального положения. Несведущий же в законе третировался, по словам Талмуда, книжниками и фарисеями, как животное. Таким образом, школа разделила еврейскую общину на два класса: патрициев — талмуд-хахам и плебеев — ам-гаарец. Насколько различно положение того и другого, яснее всего видно из того места Талмуда, где сказано, что ам-гаарец можно безнаказанно убить даже в День отпущения грехов[88]. Теперь станет понятно, почему евреи ревностно посылали своих детей в школу, которая одна могла плебея сделать книжником и фарисеем.